Война....

08/08/2008
Ежедневный журнал Юлия Латынина

Президент Саакашвили одержал для президента Медведева победу над российскими силовиками; если Медведев воспользуется плодами этой победы правильно, то последствия его победы будут значимы не столько для Тбилиси, сколько для Москвы.

Почему — над силовиками? Потому что я никак не могу назвать режим в Южной Осетии хотя бы сепаратистским. Кто там, собственно, сепаратисты? Начальник тамошнего КГБ Анатолий Баранов раньше возглавлял ФСБ Мордовии, начальник МВД Михаил Миндзаев — аппарат МВД Северной Осетии, министр обороны Василий Лунев был военным комиссаром Перми, а секретарь Совета безопасности Анатолий Баранкевич — бывший заместитель комиссара Ставропольского края. Кто там осетинский сепаратист в этом правительстве? Премьер Юрий Морозов, что ли?

Однако, увы, я также не могу назвать этот режим пророссийским. Наоборот, все действия президента Кокойты в последнее время противоречили интересам России на Кавказе, начиная от выставления России на позор всему миру и кончая возбуждением напряженности в той точке, которая может Россию развалить. Южная Осетия — это не территория, не страна, не режим; это совместное предприятие чекистских генералов и осетинских бандитов по освоению денег на борьбу с Грузией.

Собственно, что потрясает больше всего в этой истории — это отсутствие каких-либо стратегических целей у южноосетинских властей. Саакашвили и Путин встречаются в Москве — а потом в Южной Осетии на выборах взрывается телевизор. Это называется — троцкизм. Не было команды, чтобы телевизоры взрывались.

Россия отменяет войну в Абхазии — и тут же возрастает напряженность в Южной Осетии, из Цхинвали начинают обстреливать грузинские села, а после ответного огня тут же обвиняют Грузию в агрессии. Да мало того — на следующий день после обстрела президент Кокойты оказывается не на переднем крае, не в госпитале, а за тысячу километров тяжелых горных дорог, в Абхазии, где он, видимо, спешит предложить российским силовикам свой народ в заложники, в качестве альтернативного инструмента для нагнетания ситуации и освоения бабок.

Еще раз: все действия Южной Осетии не имели никакого смысла с точки зрения стратегии. Они имели смысл только как способ зарабатывания денег. А деньги немаленькие: только новый газопровод, пущенный по горам, чтобы снабжать газом 7 тыс. жителей, если Грузия вдруг отрежет им снабжение, стоит 570 млн долларов. А есть еще секретный бюджет на борьбу — как считается, в районе 800 млн долларов. А есть еще пенсии и зарплаты бюджетникам, которые выписывают на 80 тыс. населения, хотя реально в республике живет не больше 30 тысяч.

Когда нам говорят об обстрелах Цхинвали, важно представлять себе, что такое Цхинвали. Это не город где-то там в центре республики, который обстреливают диверсанты. С трех сторон Цхинвали окружен грузинскими селами, последний городской дом — это и есть укрепленный пункт. Из города стреляют по грузинским селам, грузины в ответ подавляют огневые точки. Чтобы грузины стреляли не по городу, достаточно было вынести эти самые огневые точки на сто метров вперед. Но основной принцип террористов, излюбленный ООП и «Хезболлой», в том и заключается, что вы устраиваете огневые точки в мирном жилье, а когда в ответ стреляют по вам, вы радостно тащите трупы собственных детей под телекамеры. Тот же принцип террористов исповедует Кокойты. Если Южная Осетия — государство, то тогда это государственный терроризм.

Когда нам говорят об обстрелах «мирных жителей», важно понимать, что в Южной Осетии мирных жителей сейчас ровно столько же, сколько в палестинских лагерях беженцев. Южная Осетия, как и Организация освобождения Палестины, — не государство, не этнос, не территория, это особая форма парагосударства, где жители превращены в военизированных беженцев. Это квазивойско, руководитель которого не может позволить своим подданным заниматься ничем, кроме войны, которая делает его власть абсолютной, а деньги, имеющиеся в его распоряжении, — бесконтрольными; и где истерия замордованного населения является главным способом пополнения личных счетов.

Но более всего потрясает то, что руководители этого совместного предприятия — несмотря на все свои крики, — судя по всему, не готовились к войне и оказались абсолютно беспомощны. При первых признаках насильственного банкротства гендиректор предприятия попросту удрал из Цхинвали. Меня абсолютно потрясло ночное известие о том, что российские журналисты сидят, мол, в Доме правительства, а там отстуствуют бомбоубежища. Это что значит? Все деньги, которые отпускались нашему СП, шли на Рублевку? Кричали-кричали «волки, волки» и даже сарая для овец не могли построить?

Грузия в любом случае выиграет этот конфликт по одной простой причине: у Грузии в нем есть ясная стратегическая цель. У российских силовиков такой цели не оказалось. Более того, выяснилось, что вся эта публика, которая горазда банкротить заводы и кошмарить бизнес, — в столкновении с настоящей армией драпает без оглядки и все, что может, — это жаловаться в ООН. При столкновении российских силовиков с грузинскими войсками получилось то же, что у арабов с Израилем.

Похоже, наши силовики искренне полагали, что война — это вранье. Бесконечное вранье о «беспричинных обстрелах», о раненых «мирных жителях», которых показывают тут же, на фотографиях, в камуфляже. Они не отвыкли от этого и сейчас: чего стоит хотя бы заявление о грузинских самолетах, ночью разбомбивших колонну с гуманитарной помощью, шедшую от Рокского тоннеля. Покажите мне того генерала — Морозова, Баранкевича или Баранова, — который распорядился в эту ночь, когда после объявленного Саакашвили моратория из России в Цхинвали пошли танки и тяжелая техника, — покажите мне того генерала, который стал забивать дорогу еще и гуманитарной колонной. Если он это сделал, его надо как минимум разжаловать в рядовые за глупость. Наши силовики полагали, что войну выигрывает тот, кто больше врет. Саакашвили полагал, что войну выигрывает тот, кто ее выигрывает.

Последние события показали, что Россия не контролировала то, что делает Кокойты. Грузинский министр по урегулированию конфликтов Тимур Якобашвили приехал в Цхинвали на переговоры, и российский МИД сделал все, чтобы эти переговорые обеспечить, — а Кокойты попросту уехал из Цхинвали. Саакашвили объявил об одностороннем прекращении огня — в ответ, для поддержания кредитоспособности предприятия, был открыт огонь по Тамарашени и Приси. Будем надеятся, что Грузия разглядела точно, что часть Кремля как минимум не собирается поддерживать Кокойты. Можно поддерживать союзника, можно содержать марионетку. Нельзя поддерживать совместное предприятие по выкачиванию бабок из российского бюджета путем поджигания Кавказа.

Еще раз: президент Саакашвили обанкротил для России совместное предприятие лубянских чекистов и осетинских бандитов. Никаких интересов России в этом предприятии не было. Интересы этого предприятия имели к интересам России не большее отношение, чем интересы раковой опухоли — к интересам организма. Мы можем лишь поблагодарить президента Саакашвили за сеанс химиотерапии.
Очевидно, что в сложившейся ситуации самый главный вопрос следующий: что будет делать Россия. У России есть два варианта. Один — это ввязаться в войну, тем самым делая ровно то, чего добивались последние несколько месяцев российские силовики. Совершенно при этом неважно, кто эту войну выиграет и какие при этом будут жертвы. Сам факт такой войны означает, что контроль над Россией сохранят силовики. Спецслужбы и Путин. Силовикам даже выгоден позор России: в таком случае крику, истерики и денег будет больше.
Второй вариант — это шанс для президента Медведева и для России.

Невмешательство России в войну — это поражение силовиков. А возможно, и банкротство головного офиса на Лубянке — ведь южноосетинское предприятие было лишь филиалом.